"... без несовершенства неощутимо и счастье"

Однажды, очень поздно вечером, под окнами длинного серого многоквартирного дома с желтыми квадратиками, ходило счастье. Ходило и ежилось от холода, заглядывая во все незанавешенные окна на первых этажах, и хотело забраться к кому-нибудь на чай. Оно было небольшое и серое и ему было прохладно зимой ночью. Оно хотело уюта и тепла. В окнах ничего не было видно, и Счастье пришлось подобраться поближе и оно карабкалось сквозь сугробы снега ближе к стене многоквартирного дома.
Первое окно.
Счастье встало одной лапкой на карниз подвала и заглянуло в первое окно. Это была гостиная. Метров 16, длинная, с желтыми довольно старомодными, обоями. Вдоль одной стены стояла стенка, заставленная посудой, в ней стоял телевизор. Напротив стенки стоял большой угловой диван. На нем сидел мужчина за сорок, в трико и майке. На другом конце – женщина, его жена. По телевизору показывали шоу со звездами. Прямо рядом с окном стоял рабочий стол, за ним сидела девочка. Ей было лет 11. Перед ней лежали открытый учебник биологии и тетрадь. В тетрадь она что-то писала.
Жена вслух: «Во ведь этот Галкин, спит же с Пугачевой, точно, - говорила жена, не отворачиваясь от экрана, - как же ж он так вот с ней может. Она же вон, какая уже и старая и толстая. Он, наверное, из-за денег с ней. Или из-за пиара. Щас ведь, знаешь, пиар дороже денег, да?».
Муж про себя: «Как же выпить-то? Сидит тут, надзирательница. Смотрит. Только и ждет как свой нос в мои закрома пустить»
Муж вслух: пойду на улице покурю.
Жена вслух: «Ты чего, сбрендил? Там мороз под сорок. Или ты опять за Своим?..»
Муж вслух: «За твои, за моим, тебе какое дело. Пойду и покурю».
Жена вслух вдогонку уходящему мужу: «Мусор хоть тогда выброси»
Жена про себя: «За что мне эти муки адовы?»
Дочь пишет в тетради: «Дорогой дневник, сегодня меня опять обидел папа. Я попросила у него денег на тетради, а он закричал на меня, как будто я была в чем-то виновата. А в чем же я была виновата, если я правда должна тетрадки в школу купить? Мне же надо 12 тетрадок, и скоро уже мы будем писать контрольную по алгебре, а это там в отдельной тетрадке надо. И ее потом сдавать. Неужели я в этом тоже виновата?
А еще, дневник, сегодня Леша на перменке подошел ко мне и сказал, когда мы стояли с Дашей у подоконника как обычно, что мы тут уже как прилипли – всегда там стоим. Даша на него накричала, что чего это он пристал. А я ни сказал не слова – ты же знаешь, как мне нравится Леша. С одной стороны, то, что он подошел, это хорошо, потому что это может быть значит, что он тоже в меня влюблен. А с другой стороны – почему он сказал, что мы прилипли к подоконнику. Мы же там так просто стоим и разговариваем. А может быть, он влюблен в Дашу? Он на нее всегда странно смотрит, а на прошлой неделе он с мальчишками выламывали дверь в туалете, когда она там была».
Счастье услышало, как хлопнула подъездная дверь, и спрыгнуло с карниза. Пришлось спрятаться за выступом в стене, там было неожиданно тепло – проходили трубы. Оно подумало, что неплохо бы было мужчине бросить пить, женщине его пилить, а ребенку сейчас очень пригодилось бы все их внимание.
Муж выбросил мусор, докурил сигарету и отправился в дом. Жена продолжала смотреть телевизор. Дочь продолжала писать про Лешу.
«Здесь я не нужно, - подумало счастье, - здесь меня никто и не заметит.
и полезло обратно на карниз заглядывать в окно второго этажа.
Второе окно.
До второго окна было добраться чуть труднее, потому что оно было выше и правее первого. В том, что строго над первым, свет не горел. Пришлось немного пройтись по шаткому карнизу, чтобы заглянуть в него. Это была комната мальчика лет семнадцати или девятнадцати. Неясно было по нему, учится он ещё в школе или уже в институте. Но видно было, что он учится. И довольно много. Комната была совсем небольшой, метров 8, с синим ковролином, голубыми стенами, довольно обычными спотами. На одной стене висела гитара и постер с изображением Высоцкого. На другой, рядом с компьютерным столом, несколько фотографий с заснеженными горами. На фотографиях парнишка изображен с папой и мамой. Судя по всему, фотографии были сделаны в разные годы, но очевидно, что делались они с постоянством в год или два. Хозяин комнаты смотрел неморгющим отупленным взором в монитор. Дверь открылась и вошла худая женщина за сорок с вьющимися светлыми волосами, в хлопковом цветном халате.
Мама вслух: «Женечка, ты чего, опять играл в игрушки? - ее голос был немного строгим, но абсолютно ласковым и добрым. - Родной, ну, ты же знаешь, что нам этим летом поступать. Очень важно учить именно сейчас, потому что потом, за одну ночь выучить все экзамены будет трудно».
Сын вслух: «Ды даа, мам. Я знаю, я учу».
Мама вслух: «Ну хорошо, родной, скоро папа приедет. Что вам приготовить на ужин?»
Сын вслух: «Да мне по барабану».
Мама про себя: «Чего же это Женечка у меня стал таким грубым? А ведь как хочется, что поступил-то. Чтоб сам поступил. И чтоб папа им гордился, и бабушка. А потом, если поступит сам, мы уж как-нибудь разберемся, на квартирку ему будем откладывать. А раньше соберется жениться – так разменяемся, квартира большая у нас, нам с отцом и однушки хватит».
Мальчик про себя: «как же там, на следующий уровень-то пройти в этой игрушке-то. Прям ступор какой-то. Надо опять Сереге звонить, он вроде на седьмой уровень дошел».
Счастье улыбнулось и подумало, как хорошо бы, если бы Женечка сам поступил в институт. Лапки у счастья онемели от стояния на карнизе, и пришлось спрыгнуть. Надо было бы придумать, как добраться до следующего окна более традиционным способом.
Третье окно.
Чтобы без проблем дотянуться до следующего окна, пришлось перебраться к другому подъезду. Там окна были ниже, и не приходилось даже на цыпочки вставать. Счастье заглянуло в окно, откуда особенно ярко светил свет. Просто потому что там была ниточка светильников прямо около окна, она освещала невысокий подиум с подушками. В другом конце комнаты стоял невысокий, даже скорее низкий, диван, зато длинный. И рядом с ним такой же длинный и низкий черный стол. В том углу был всего один светильник, в самом углу. И он освещал совсем небольшую площадь. На подлокотнике дивана, как раз рядом с этим единственным светильником, стоял фужер с красной жидкостью, и лежала открытая перевернутая книга. В комнате было пусто, и только через несколько секунд в нее вошла милая девушка лет двадцати семи. Она была одета не по-домашнему, а в черное, почти вечернее, платье. И, наверняка, в чулках. Девушка села на низкий диван с ногами, перевернула книга и взяла в руку стакан. Следом за ней в дверь вошел молодой мужчина. Он был в костюме, гладко выбрит и у него были блестящие черные волосы. Он прошел к окну, снял с себя рубашку и галстук, прилег на подиум и открыл, стоявший рядом ноутбук. Пока тот загружался, мужчина перевернулся на спину и посмотрел в потолок.
Мужчина вслух: «Как тебе спектакль?»
Девушка вслух: «Мне кажется, очень здорово. Я до сих пор в каком-то приподнятом настроении. Давно не видела ничего подобного. А как тебе?»
Мужчина вслух: «Мне тоже очень понравился. Хорошо, что мы пошли».
Девушка ласково улыбается.
Мужчина вслух: «Я пойду в душ. Приду потом, поработаю над интеловским проектом. Я тебе говорил, что, если я его получу, у нас будет возможность купить квартиру в Сашкином доме? И, думаю, мы сможем поменять одну машину».
Девушка вслух: «Да, ты говорил, родной. Но от этого мне не менее приятно это слышать. Ты можешь говорить это так часто, как тебе кажется нужным».
Девушка снова улыбается. Мужчина, проходя мимо, целует ее в щеку.
Мужчина вслух: «Что это ты пьешь?»
Девушка вслед: «Вишневый сок. Новая линия. Представляешь? назвали wild world…».
Мужчина про себя: «uuuu baby baby, it’s a wild world...»
Девушка про себя: «Алонсо пришпорил коня и понесся навстречу новому, неизведанному миру, который он так страстно желал изведать».
Счастье улыбнулось. Оно узнает этих людей. Совсем недавно они пили чай в каком-то из других миров…
Четвертое окно.
Счастье снова взгромоздилось на небольшой выступ из стены и заглянуло сразу в два окна по очереди. В первом окне оно увидела тусклый свет в конце небольшой комнаты. Его источник стоял на прикроватном столике рядом с детской кроваткой. На ней сидела молодая женщина. Она гладила по голове светловолосого парнишку лет пяти. Он тихо шептал ей что-то.
Мама вслух, но негромко: «Давай спать, малыш. Видишь, Машенька уже заснула, и мы можем ее разбудить».
Малыш что-то негромко ответил, приподнялся, обхватил женщину за шею и поцеловал. Женщина выключила свет. Счастье перевело взгляд на соседнее окно. Это была кухня. Небольшая по размерам, но довольно уютная. Кухонный стол стоял вдоль стены, за ним сидел мужчина в очках с аккуратной оправой и пил чай. Женщина села на другом конце стола – напротив мужа. Она взяла стакан горячего зеленого чая, заранее приготовленного им, и с нескрываемым удовлетворением и глубокой нежностью посмотрела сквозь линзы очков – в глаза любимого мужчины. Мужчина встал, подошел к кухонному столу, налил ещё две чашки чая и поставил ее на стол. Тут же послышался топот кудрявого малыша.
Малыш вслух: «Я тоже хочу чая»
Мама и папа жестом показали на стул и чашку. А потом повернули головы к окну, и папа вслух сказал «Заходи».
Счастье улыбнулось. Оно знало, что четвертая кружка чая приготовлена для него.